Фото: Екатерина Кириченко Стиль: Юлия Яркина
Кирилл Варакса — актер какой-то новой формации: готов на бескорыстные шаги ради искусства, совсем при этом не чураясь любой другой подработки. Отец троих детей — своих сыновей он тоже планирует приобщать к вечным, а не сиюминутным ценностям.
— Кирилл, недавно в вашей семье случилось пополнение, вы теперь стали многодетным отцом, с чем и поздравляю!
— Да, в феврале родился еще один наш мальчик, Алесь, а до этого было два сына — пятилетний Максим и полуторагодовалый Тарас. Я предполагал, что стану многодетным отцом. И недавно жена напомнила: я ей заявлял еще в начале совместной жизни, что хочу пятерых детей, и это ее не напугало. (Улыбается.) У меня же и родственники многодетные, и младшая сестра Дарья есть, тоже скоро родит — в конце марта, мальчика. Он будет, как и я, — Овен, появившийся на свет в год Кота.
— И что у вас от мартовского кота?
— Этот зверь гуляет сам по себе, и у меня любовь к вольности — неотъемлемая часть мировоззрения.
— В детстве и в юности вы слыли драчуном, и только на голове имеете тринадцать шрамов, хорошо, что из-за кудрей их не видно…
— Какие-то — да, но четыре шрама на лбу, один под глазом и два на подбородке вполне себе заметны. Понимаете, Бог меня сразу наказывает, не откладывая, — моментально получаю по голове. Но все равно до победного бьюсь ею о стену. А что касается подростковых жестоких сражений в школе города Лида, в котором мы жили, — это пятнадцать минут езды от Литвы, то были моменты, за которые мне до сих пор стыдно. Тогда порой рождалась агрессия, и не случайно я имею оранжевый пояс по карате и долгое время занимался тайским боксом. Сейчас, кстати, поддерживаю форму — с плеером в ушах подтягиваюсь на турнике не меньше тридцати раз, отжимаюсь на брусьях во дворе, бегаю. Выносливость в себе тренирую, чтобы играть спектакль полтора часа и не потеть. Хочу быть мощным, уверенным на площадке, и физическая составляющая тут играет колоссальную роль.
— Вы были задействованы в школьном театре миниатюр, вели все линейки и концерты, были капитаном команды КВН, что явно свидетельствует о лидерской натуре…
— Да, я способен увлечь людей за собой и привести их к успеху. Знаете, как говорится, — дайте мне только команду, и я переверну весь мир. Я точно не из тех, кто отсиживается в сторонке — стараюсь быть среди людей.
— Странно, что после выпускного отправились поступать в машиностроительный институт, — видели себя инженером?
— Все закономерно: мои родители художники, окончившие художественно-графический факультет университета в Витебске, и я у них появился на последнем курсе. Потом они преподавали мне в художественном классе. Поэтому с рисованием, с черчением у меня все было отлично, мне нравились эти четкие линии, я знал, как нарисовать болтик, гаечку, более того, и с математикой дружил. Но все равно провалился, хотя и репетиторов посещал, и подготовительные курсы.
— Путь художника, как родители, не рассматривали?
— Нет, хотя то, что они создавали, — притягивало. Мама дома ткала гобелены, рисовала батик, папа писал картины маслом, акварелью. Отец у меня авангардист с живой, сочной экспрессией, член Союза художников, регулярно выставляется. Помню свои детские впечатления, как я натягиваю подрамники, в квартире вечно пахнет краской и ацетоном. (Улыбается.) Именно моя активная мама посоветовала училище культуры — и я, скрепя сердце, согласился, но меня оттуда отчислили с формулировкой «профнепригодность». Настоящей же причиной были систематические пропуски занятий по фортепияно, так как они пересекались с репетициями в Могилевском драмтеатре, куда я поступил на службу. Я тогда был очарован атмосферой сцены, закулисья, хотя меня и смущали интриги в коллективе, а еще рутина. Убежден, что в репертуарном театре, когда много лет по нескольку раз в месяц играешь один и тот же спектакль, уже уходит нерв, и ты не в состоянии отдаваться профессии честно. Это все равно как работа на станке на заводе — ежедневно точишь деталь и вполне можешь это делать иногда без души. А в искусстве подобное недопустимо.
— Как вы оказались в Могилеве?
— Мой дедушка, подполковник медицинской службы, служил в Забайкальском округе, и ему потом дали квартиру в Могилеве. Таким образом моей родиной стала Беларусь. Признаюсь, это мое настоящее место силы. Каждый год бываю у бабушки Светланы Алексеевны на даче, помогаю ей в огороде, дом крашу.
Фото: Екатерина Кириченко Стиль: Юлия Яркина
— Вы до сих пор верны городу на Неве еще и потому, что это родина вашей жены Яны?
— Нет, она из Самары, тут тоже училась, только у Сергея Снежкина на кинорежиссера, в Институте кино и телевидения. Нас этот город сразу принял, и мы ему благодарны. Снимаем пока здесь квартиру и довольны. У Яны был проект как у сценариста и ее режиссерский дебют, все складывалось отлично, но вот я ей подрубаю карьеру. (Улыбается.) Хотя когда она снимала в Калуге свой первый полный метр, мы туда выехали всей семьей, еще с тещей и кошкой, и я был неизменно на подхвате — бегал, как ассистент режиссера, реквизитор, и буду это делать и дальше. Я жену ободряю, предсказываю, что в будущем она сможет создать шедевр, имея бесценный опыт матери троих сыновей. Все-таки юный режиссер — это нонсенс. Нужно иметь солидный жизненный навык, пережить многочисленные перипетии.
— Частенько у режиссеров характер властный, доминирующий…
— Ошибаетесь, моя Яна сильная, но очень женственная. Несомненно, по-режиссерски она умеет мыслить на несколько ходов вперед, в отличие от меня — актера, который обычно присутствует здесь и сейчас. По этой причине нередко актерская режиссура довольно слаба, не зря же существует фраза: актер, знай, сдуру тебя может потянуть в режиссуру. Мы можем показать, как следует сыграть, а толково объяснить — нет. Не представляете, как мне жена помогает и с самопробами, и с текстом, и с шоурилом — я без нее никуда. Счастлив, что мы вместе. Большой помощник она мне.
— Знаю, что, намучившись в своей бурной личной жизни, вы в храме как раз и попросили себе союзника — и были услышаны.
— В двадцать девять лет был период отчаяния, когда я не знал уже, куда деваться, отправился в церковь, помогал там. Выстрадал свою просьбу. Полагал так: либо высшие силы сжалятся и подарят мне моего человека, либо я уже уйду в монастырь — чего просто так девок портить!
— Вы познакомились с Яной шесть лет назад на съемках сериала «Проспект обороны», верно?
— Да, но наша встреча там была, по сути, случайной. Яна должна была подменять свою однокурсницу пару съемочных дней, которая следила за точностью произнесения текста актерами. И день, когда она пришла на площадку, чтобы заранее представиться группе и взять экземпляры сценариев, совпал с моей сменой. Мы тогда даже не познакомились, но я ее запомнил. Видимо, для меня это была любовь с первого взгляда. Не случайно в народе бытует мнение, что свою жену ты сразу узнаешь. И как только я Яну увидел, так все и понял. Раньше всегда влюблялся в брюнеток, но не сомневался, что женюсь на блондинке.
— Наверное, ваша мама светленькая.
— Именно, такая изящная, элегантная. Очевидно, они с Яной похожи и внешне, и по характеру — Водолеи по знаку зодиака, обе окончили школу с золотой медалью. И у обеих есть одинаковая черта — крепко запоминать негативное, поэтому стараюсь их не огорчать.
— Как ухаживали за своей второй половиной?
— Я плохой ухажер. Для меня все было решено с самого начала. Я выступал с посылом: «Яна, пойдем со мной, не бойся!» И знаете, окончательным доводом послужила квашеная капуста.
— В смысле?
— Когда я впервые пригласил к себе Яну на ужин, то в том числе достал банку этой самой капусты, признавшись, что наквасил ее сам. Она потом всем рассказывала, что это ее покорило. Как и жареная картошка, и нарезанные кабачки в морозилке — хозяйственный кавалер попался.
— Какую свадьбу организовали?
— У меня были съемки в Геленджике, и торжество мы устроили там же в красивую дату — 07.07.2017 года. Точнее, все произошло спонтанно — гуляли по набережной, зашли в загс, быстро назначили день, чего не могли никак сделать в Петербурге, и все вышло замечательно. С нами в ресторане гуляла вся съемочная группа, оператор проекта был нашим фотографом, а вечером мы на яхте с алыми парусами отправились в море любоваться закатом. Одним словом, это был настоящий подарок судьбы. Так что я верю: Господь меня не бросит — я всегда у него под присмотром. Он меня от всего плохого оберегает, в том числе и от некачественных проектов. Может быть, я и по этой причине не в пуле. Беспрерывное нахождение в профессии тоже ведь часто не во благо — когда человек буквально переходит из сериала в сериал, его индивидуальность выхолащивается. Мне же везет пока — все режиссеры были достойнейшие, и я доволен, что им пригодился. Каждый мой проект был захватывающим приключением, о котором я с радостью вспоминаю.
